Расправить крылья - Страница 27

— Ирен. — Он пристально смотрел на меня, но, по-моему, был где-то далеко отсюда.

— Что еще?!

А не послать ли мне его на все четыре стороны? Ради чего я это все терплю?

— Ирен, мне важно подчеркнуть твою линию шеи.

Он протянул длинную руку и в подтверждение своих слов осторожно провел по моей шее пальцами. Удивительно, но от их кончиков, определенно, сыпались молнии!

— Ты бы не могла надеть какие-нибудь длинные серьги?

— Серебряные с бирюзой из фрагментов и цепочек? — Как же я забыла про них!

Он улыбался и не убирал руку. Я потерлась о нее щекой, молнии заиграли… Неужели я могла сердиться на него?

— Принеси, они лежат перед зеркалом в той комнате.

— Потрясающе! — изумленно крикнул он из спальни. — Я говорил именно о таких. — Арни был уже рядом и протягивал мне серьги. — Где ты их взяла? Откуда?

— Медведки принесли.

— Ты потрясающая женщина!

Я надела серьги. Арни обнял меня за плечи и заглянул в глаза.

— Все, — он поцеловал меня в лоб, — сиди и не двигайся. Вот так, чуть-чуть наклони голову набок. Ну, не смейся, только улыбайся немножко.

— Как Джоконда, наевшись макарон?

— Нет, ты лучше Джоконды! И потом, она улыбалась, потому что она…

Вдруг он опять откуда-то издалека посмотрел на меня, на секунду задержал дыхание, как если бы собрался нырять, и действительно «нырнул», погрузившись в свое профессиональное занятие. Что ж, мне было велено улыбаться, я и улыбалась, наблюдая за Арни.

А вдруг у меня сейчас такое же забавное выражение лица, какое было у Арни, когда он наблюдал за моими действиями в кухне? Значит, он и нарисует меня с этим выражением? Какая уж тут Джоконда!

— Извини, Арни, но ты так и не договорил про Джоконду. Ты знаешь, почему она улыбалась?

Он оторвался от работы и улыбнулся не менее загадочно.

— Неужели ты знаешь? Этого ведь не знает никто, — не отставала я.

— Если хочешь, я расскажу, чтобы тебе не было скучно. Только я неважный рассказчик, Ирен.

— Это легенда или ты сам придумал?

Глава 34, в которой Арнульф засомневался

А имею ли право рассказывать историю Марты, засомневался Арнульф, ведь роман-то еще не напечатан. Но ведь я не собираюсь выдавать ее за свою!

— Эта история из книги Марты ван Бойгк. Только книга еще не опубликована.

— Как же ты прочитал ее?

— Марта сама прочитала ее мне.

Ирен вскинула брови.

— Она моя приятельница, — объяснил Арнульф и почувствовал, как напряглась Ирен при упоминании женского имени.

Почему так? — подумал он. Ирен то совсем своя и понятная, ведь я же угадал про серьги, я ведь не знал, что они у нее уже были, но совершенно точно описал их; и она тоже — то без слов понимает меня, а то вдруг странно реагирует на самые простые вещи и как будто отгораживается невидимой ширмой. Почему у меня не может быть приятельницы? Разве у нее самой нет знакомых мужчин? Или почему она вдруг обиделась, когда я захотел ее нарисовать, можно сказать, увековечить ее облик, и попросил доску? Неужели непонятно, что я не могу рисовать на коленке?

— Она жена моего друга, — все-таки добавил он, невольно понижая статус Марты.

— У твоего друга жена писательница? — недоверчиво переспросила Ирен.

Неужели она меня ревнует? — удивился Арнульф.

— Он сам, между прочим, известная фигура на вашем телевидении.

— Ну, телевидение, это неинтересно, сплошное вранье и кретинские сериалы. — Ирен махнула рукой. — А она — настоящая живая писательница?

— Что в этом особенного? Я пишу картины, она — книги, вернее, дамские любовные романы.

— А разве бывают романы, чтобы в них была любовь без дам? — Ирен пожала плечами, серьги тонко зазвенели. — По-моему, все романы — дамские.

— Есть же еще и детективы, — возразил Арнульф, но Ирен как будто не услышала его.

— А как будет называться этот роман? — спросила она.

— Не знаю.

— Жалко. Я купила бы, а ты договорился бы с ней, чтобы она дала мне автограф.

— Тебе нужен автограф Марты? Ты ее поклонница?

— Нет, автограф был бы предлогом, я спросила бы ее кое о чем, может быть, она сказала бы мне правду, поскольку она не чужой человек, а твоя знакомая.

— О чем же ты хочешь ее спросить?

Арнульфу стало смешно от дипломатических ходов Ирен. Ведь можно прямо сейчас подняться на этаж выше и расспрашивать Марту хоть до самого утра.

— Я спросила бы, пишет она про то, что было с ней или с ее знакомыми на самом деле, или придумывает все из головы? Ты не смейся Арни, я не совсем серая. Моя кузина — профессиональная пианистка, но она играет то, что написали другие. Ты вот сейчас смотришь на меня и рисуешь то, что видишь.

Не совсем так, хотел сказать Арнульф.

— Но вот как нарисовать или написать то, чего не было, чего не существует? — Ирен пытливо смотрела на него, и Арнульф почувствовал, что ей это действительно важно знать. — Ты же тоже придумываешь картины про своих медведок. Как? Как ты это делаешь?

Глава 35, в которой нужно просто подняться над суетой

— Нужно просто забыть про все, подняться над суетой…

— Расправить крылья. Это я уже слышала. — Ирен укоризненно покачала головой. — Я спрашиваю серьезно!

— Ирен, милая, но ведь ты же делаешь выкройки. Ведь тоже сначала ничего не было, потом ты «построила» лекала, и фабрика сшила платья, которые придумала ты.

— Нет. Я ничего не придумываю. Я просто покупаю готовую модель малой полнотной группы, которая сейчас пользуется максимальным спросом, и на ее основе рассчитываю лекала больших размеров, чуть-чуть изменив форму воротника или добавив, например, манжеты.